|
Известный российский политолог анализирует причины и последствия террористических актов во Франции
– Сергей Александрович, так почему именно эта страна стала мишенью «Исламского государства»? Вопрос, наверно, естественный, ведь, по разным данным, иммигранты во Франции составляют чуть ли не около 40 процентов всего населения. Живут, трудятся, безработные получают пособие, дети их учатся… С чего вдруг исламисты совершили террористические акты именно там, в государстве, кичащемся своей толерантностью?
– Прежде всего, Франция – самая «расслабленная», с точки зрения обеспечения безопасности, европейская страна. Мне кажется, власти безответственно относились к этой проблеме. Свидетельство тому – несколько террористических актов, которые были там проведены в последнее время. Это – и пресловутый случай с «Шарли эбдо», и убийство женщины-полицейского – продолжать не стану, уверен, все знают. Употреблю, для лаконичности, емкий спортивный термин: власти глотали шайбу за шайбой.
Во-вторых, в этой стране – самые массовые и самые укоренившиеся иммигрантские сообщества, именно выходцев из Северной Африки, из стран Магриба, с Ближнего Востока. Причем во Франции они традиционно негативно настроены по отношению к государству, памятуя войну Парижа в Алжире. Вот она, хорошая питательная среда для всякого рода экстремистов и террористов. Для распространения их взглядов во Франции почва унавожена очень хорошо.
Добавьте к этому нынешнюю активность Парижа, который возглавлял коалицию по свержению Муамара Каддафи, в результате чего получил радикальных исламистов из Ливии, перебравшихся во Францию. А на днях самолеты ВВС Франции нанесли удары по сирийским нефтяным месторождениям, контролируемым боевиками «Исламского государства». Это – деньги, которые подпитывают террористическую организацию. Я считаю, что авиаудары – правильное решение, и даже не понимаю, почему самолеты ВКС России не поступает таким же образом. Задавал этот вопрос нашим военным – но внятного ответа не получил. Мне сообщили, что опасаются экологической катастрофы, но не убедили. Те же претензии были к действиям ВВС США, ведь вычислить, при современной технике, все эти нелегальные нефтепроводы несложно.
– В Вашингтоне предложили оправдание: как же так, мы разрушим нефтяные вышки, которые сегодня контролируют боевики, а завтра, когда с ними покончат, законным властям Сирии придется начинать добычу с нуля. То есть, вот она, демонстрация заботы о будущем правительстве Сирии…
– Плевать американцам на это. Когда они вторгались в Ирак, то их «заботами» были подожжены нефтяные поля, всем нам показывали по телевидению высоченные столбы черного дыма. Били по нефтяным полям, вышкам, терминалам, трубопроводам. И Вашингтон совершенно не волновали проблемы новых властей в Багдаде. В Сирии же получается, что в течение длительного времени американцы не трогали нефтяной бизнес «Исламского государства». Это наводило на «нехорошие» мысли и порождало вопросы, на которые в США ответить не могли – или не хотели.
По сути, получается, что террористические акты в Париже оплачены европейцами, французов убивали на их же деньги: контрабанда нефти, добываемой на территориях, контролируемых ИГ, идет в Турцию. А уж из Турции – дальше, в Европу. Фирмы европейских государств покупают эту нефть «серого» происхождения, куда идут деньги – все увидели…
В последние месяцы французы – не знаю масштабов их авиаударов – задели «нефтяные интересы» террористов, вот еще одно слагаемое ответа на вопрос о выборе мишени. Наверно, назовут и другие причины, по которым ИГ решило совершить террористические акты в Париже, но я назвал самые главные и самые очевидные.
– После террористических актов популярность французских партий, которые требуют «навести порядок» с приезжими, естественно, резко вырастет. Так что, теперь страна потребует «жестких» лидеров?
– Трудно сказать, но я не исключаю, что французы из одной крайности могут шарахнуться в другую. Из безалаберности – в истерику, начнут «громить». Вот уже премьер-министр заявил, что из страны примутся высылать радикальных имамов и вообще – объявят войну всяческому радикализму. Ясно, что в этом случае под горячую руку могут попасть все подряд, а это, на самом деле, приведет лишь к тому, что межнациональная и межконфессиональная напряженность в стране вырастет еще больше.
Кстати, не исключаю, что именно на такой ход событий и рассчитывало «Исламское государство». Если принимать за чистую монету все словеса террористов, то для них действительно важно разжечь глобальную войну условного ислама с условным христианством. Они стремятся всем доказать: это – священная война. Тогда смогут привлечь на свою сторону и мобилизовать миллионы и миллионы мусульман – убедив их, что «Исламское государство» как раз и стоит в авангарде священной войны. Вполне возможно, что это и есть причина, по которой в Париже было проведено несколько террористических атак: сделать так, чтобы во Франции всколыхнулось ультраправое движение, быть может, даже неонацистское. Чтобы вынудить власть пойти на крайне жесткие меры в отношении диаспор.
В свою очередь, эти действия вызовут ответную волну насилия, создадут повод для новых террористических актов. «Исламскому государству» важно разжигать пожар, поэтому очень большое значение будет иметь реакция французов. Будет ли она, с одной стороны, решительной и жесткой, а с другой – взвешенной? От ответа на этот вопрос многое зависит для самой Франции.
Что касается авиаударов ВВС Франции по сирийской территории, контролируемой боевиками ИГ, то, как я понял, Париж обещает их усилить. Точно с такими же заявлениями выступили и в Вашингтоне. Но вопрос в том, станут ли сохраняться двойные стандарты, будет ли это честная борьба с террористами, или очковтирательство продолжится. Ну, давайте вернемся к Турции: страна – член НАТО, претендент на вступление в Евросоюз. Анкара постоянно декларирует свое неприятие терроризма, но турецкие власти ничего не могут сказать о том, почему, в этом случае, добываемая ИГ нефть идет через страну… Молчат и делают вид, будто ничего подобного не происходит. Происходит, и доказательством тому – как раз авиаудары французских ВВС по нефтяным терминалам.
При этом непонятно: как эта борьба с «Исламским государством» станет сочетаться с постоянными требованиями Запада об уходе Башара Асада с поста президента. Ведь сирийский лидер борется именно с теми же террористами, это совершенно очевидно. И не Башар Асад засылает террористов во Францию или в США, это делает ИГ. Так что первоочередная задача, разумеется, выглядит следующим образом: ликвидация террористов. А насчет политического будущего Сирии можно говорить только после уничтожения этой угрозы. Причем так, чтобы не исключать участия нынешнего президента, а то ведь встретится какая-нибудь «большая двадцатка» и решит за Башара Асада его судьбу.
Именно такой вариант, судя по всему, станут навязывать России американцы, да и уже, видимо, навязывают. Суть инициативы проста: давайте создадим в Сирии коалиционное правительство. Но куда денется нынешний президент?
К тому же, Сирия – Сирией, только ведь основные силы «Исламского государства» находятся на территории Ирака, фактически контролируемого Соединенными Штатами. Как и кто будет «разбираться» с террористами там? Конечно, активизация борьбы с ИГ не исключена, однако, если она сведется лишь к точечным ударам – причем, в режиме лукавства, одной рукой бомбим, другой даем возможность террористам зарабатывать на нефти – то большого толку не будет.
– Наши либералы сразу после террористических актов в Париже стали усиленно требовать от России не напоминать, что наша страна давно и неоднократно предупреждала Запад об угрозе со стороны ИГ. Неэтично, мол, в такие трагические минуты, да и вообще, не следует вести разговор о том, что Москва давно предлагала реально объединить усилия в борьбе с террористами. К чему этот либеральный рефрен?
– Претензии либералов на то, чтобы быть совестью общества, мягко говоря, смешны. Они не считали для себя постыдным после катастрофы нашего самолета говорить, что «нас предупреждали». Тогда высказываться подобным образом они считали себя вправе, а вот применительно к событиям во Франции требуют быть максимально политкорректными и деликатными. Хотя кого волнует то, что мы говорим в наших телестудиях, разве что их спецслужбы записывают и анализируют услышанное. А вот широкое общественное мнение это интересует там в последнюю очередь, никогда люди этого не увидят и об этом не узнают.
С другой стороны, либералы сегодня опять пытаются выдавать желаемое за действительное – уж не знаю, по наивности своей или по какой-то другой причине. Они декламируют и уверяют: «Мир изменился, теперь все будет по-другому!». Надоело все это слушать, даже на моем веку мне это пытались втолковать раз пятнадцать-двадцать, смешно. Не вы, либералы, этот мир создали, не вам его и радикально «перестраивать», конфигурация интересов не изменилась после террористической атаки на Францию.
Как это ни цинично звучит, но 129 погибших в Париже эту самую глобальную конфигурацию не разрушили. Ведущую роль во всем этом играют Соединенные Штаты, для них число жертв абсолютно ничего не меняет. В конце концов, именно Вашингтон создал условия для того, чтобы терроризм разросся до международной сети. И американцам хоть бы хны, они совершенно не «парились» и сейчас не будут «париться» по этому поводу. Это – не первый террористический акт, и, видимо, не последний, в том числе – в Европе...
Мы видим, как сегодня США пытаются использовать атаку на Париж исключительно в своих интересах: в Вашингтоне уже заговорили о возможном проведении наземной военной операции в Сирии. То есть, сценарий таков: давайте, под сурдинку оплакивания 129 жертв, уберем Башара Асада, а заодно и русских выпрем из Сирии. Погибшие в Париже помогут нам, американцам, все это сделать…
– Значит, вы без особого оптимизма оцениваете возможность создания единого фронта в борьбе с «Исламским государством», к чему сегодня призывает Россия?
– Я не вижу искренности со стороны Запада. Мы можем призывать, но в «единый фронт» не верю. Сколько раз мы уже спотыкались о нашу же нездоровую «западофилию»! Мы взасос любили французов в XIX веке – а они пришли к нам с Наполеоном и войной. Мы боготворили немцев с их философией и культурой – они устроили нам Первую и Вторую мировые войны. Мы в юности все «тащились» от американцев – а они нас вообще за людей не считают.
Нашу любовь к Западу можно считать неким плюсом, но надо трезво смотреть на вещи. Ответной любви Запад никогда не испытывал раньше, не испытывает сегодня, и не намерен испытывать в будущем, это в его планы не входит.
А мы себя регулярно во всеуслышание начинаем уверять себя в том, что отношение к России, наконец-то, изменилось в лучшую сторону. Думаю, сейчас модель поведения Запада станет выглядеть следующим образом: начнутся спекуляции на трагедии во Франции, нас примутся клятвенно уверять в своей готовности вести беспощадную войну с террористами. Одновременно требовать от России уступок по тем или иным позициям – то есть, настаивать на том, чтобы мы отступили.
И вот тогда, скажут нам, вместе с вами, русскими, мы в едином порыве набросимся на террористов. На самом деле, примутся преследовать исключительно собственные цели. Не более того.
Да, нам надо призывать Запад к прозрению. Нам следует призывать его к смене приоритетов, сделать так, чтобы там поняли: их попытка объявить Россию «угрозой номер один» деструктивна. Нам надо призывать их к совместной борьбе с терроризмом, но при этом соблюдать крайнюю осторожность. Понимать: никто с нами не ведет открытой и честной игры. Даже в этой ситуации. Нас попытаются использовать – чтобы получить свои дивиденды.
Ну, а суть сегодняшних призывов российских либералов проста: давайте «ляжем» под Запад, станем делать то, что выгодно ему, а взамен нас полюбят. Или, хотя бы, пожалеют.
Было, проходили. И возвращаться к такой политике преступно.
Беседу вел Виктор Грибачев
Специально для «Столетия»
|
