|
Посол Казахстана в России Галым Оразбаков рассказал о том, что происходит с Байконуром, будут ли переводить казахский язык на латиницу и в каких регионах страны продолжают учить русский язык.
Н. Асадова: Мы сегодня будем говорить о жизни русских в Казахстане. У нас есть традиционные вопросы, а есть вопросы, связанные исключительно с вашей страной. Первый вопрос о статистике. Последняя перепись населения была проведена в 2011 году.
Г. Оразбаков: В 2009-м.
Н. Асадова: Сколько русских, т. е. людей, которые идентифицируют себя как русские?
Г. Оразбаков: По последней переписи 2009 года в Казахстане проживают 3,8 млн русских.
Н. Асадова: Это примерно 23%?
Г. Оразбаков: Чуть больше 20%, 24%.
Н. Асадова: Из тех стран, про которые мы уже успели рассказать, это рекорд — самое большое количество русских. Я посмотрела на динамику. Мы видим сокращение русского населения в Казахстане. С чем это связано? Понятно, что с началом распада Советского Союза многие просто решили переехать в Россию. Но я вижу, что от переписи к переписи количество сокращается.
Г. Оразбаков: Во-первых, растет количество казахов, коренной национальности. К сожалению, в советские времена численность титульной нации была в меньшинстве, что не характерно было для союзных республик. Мы были, по-моему, единственной союзной республикой, в которой количество казахов было меньше, чем половина всего населения. После распада Советского Союза достаточно большое количество людей по понятным причинам стали уезжать.
Н. Асадова: Я знаю, что есть программа возвращения соотечественников, которую Россия объявила. Русские пользуются сейчас этой программой переселения или нет? Насколько она популярна?
Г. Оразбаков: Особой популярности, ажиотажа по этому поводу в Казахстане нет, хотя, когда мы ведем переговоры, и я в том числе говорил, что мы не заинтересованы в том, чтобы русские или русскоязычное население уезжало из Казахстана, как, впрочем, мы не агитируем специально казахов, проживающих в России, вернуться в Казахстан. Они здесь живут исторически, столетиями. Кстати говоря, мне представители казахской диаспоры, проживающей в России, сказали, что казахи — пятая коренная национальность в России. Я тоже с удивлением об этом узнал. Т. е. ажиотажа нет. Какой-то перевес происходит, миграция идет. По-моему, это естественный процесс.
Н. Асадова: Теперь поговорим о статусе русского языка. Насколько я помню, он зафиксирован как статус языка межнационального общения. Деловая переписка, документооборот в государственных органах идет в том числе и на русском языке. В последнее время откладывался переход полностью на казахский язык, чтобы деловая переписка была на казахском языке. Когда собираетесь перейти полностью на казахский язык?
Г. Оразбаков: Делопроизводство в государственных органах у нас ведется на казахском языке. Но фактически это происходит таким образом: все пишут на русском, а потом переводят на казахский.
Н. Асадова: Т. е. есть штат переводчиков, которые этим занимаются.
Г. Оразбаков: Был штат переводчиков, а сегодня это уже сотрудники. Этот вопрос очень широкий, важный, интересный — вопрос русского языка. В советское время было все на русском, казахский язык был в забитом состоянии. Например, в миллионной Алма-Ате было всего лишь две казахские школы, в столице Казахской Советской Социалистической Республики. После обретения суверенитета, естественно, встал вопрос поднятия национального языка, применения национального языка. Постепенно этот вопрос шел, никто не нагонял истерию, не говорил, что все должны заговорить на казахском.
Кстати говоря, мы и сегодня одним из условий ставим, что сами казахи должны знать свой язык. Мы не говорим, что другие национальности должны знать, иначе не сможете жить и работать в Казахстане. Нет, близко такого нет. Если вы сегодня приедете в Казахстан, зайдете в магазин, в аптеку, в кинотеатр, в автобус, в такси — все на русском, все говорят на русском. Может быть, за исключением Южно-Казахстанской области, там большинство населения коренной национальности. А в остальных регионах Казахстана практически 99% все говорят на русском.
Н. Асадова: Не могли бы вы мне пояснить — у меня очень разные данные от разных людей на этот счет, — должны ли все чиновники, которые хотят работать в государственных органах, сдавать тесты по казахскому языку. У меня одни данные есть, что только высокопоставленные чиновники должны сдавать эти тесты, а по другим данным — все чиновники.
Г. Оразбаков: Сегодня теста на казахский язык нет, есть целая система вхождения в государственную службу. Есть закон о государственной службе, в соответствии с которым нужно сдать экзамены на знание законов о коррупции, о государственной службе, конституции, еще ряд законов, пройти тестирование. После этого необходимо встать в резерв на государственного служащего или пойти на собеседование и пойти на госслужбу.
Сегодня в Казахстане работает очень много государственных служащих, которые не знают казахского языка, но они успешно работают. Но мы ставим каждый раз сроки и говорим, что, ребята, надо изучать государственный язык, это государственный язык, мы государство Казахстан, давайте изучайте. Но каждый раз мы отодвигаем планку и говорим — давай изучай. И это идет уже последние 15 лет — давайте изучайте. Но пока еще многие не знают казахского.
Н. Асадова: Сделаю исключение и спрошу, что делается для развития именно казахского языка, потому что я в своих передачах обычно спрашиваю, что делается для развития русского языка. Но здесь я вижу, что русский развивается хорошо. Я имею в виду, что, например, в вузах, особенно такие дисциплины, как юриспруденция, физика, химия, преподаются на русском языке в казахских вузах. Потому что казахский язык недостаточно развит, чтобы терминология вся была современная по сложным дисциплинам.
Г. Оразбаков: Этому есть объяснение. Если в советское время было всего лишь две школы, откуда браться специалистам, которые могут преподавать на казахском языке. Конечно, в казахской школе физика, химия преподавалась на казахском языке, но это было всего лишь две школы. Соответственно, не было специалистов. Потом не было и учебников по физике, химии, математике на казахском языке. А это же процесс не одного года, чтобы написать грамотный учебник. Да даже чтобы его перевести с русского языка, нужны хорошие специалисты. Т. е. казахский язык постепенно внедряется, нет истерии, агонии, мы говорим — изучайте, ставим вопрос о том, чтобы хотя бы сами казахи знали свой родной язык, пользовались им.
Н. Асадова: А есть какой-то институт лингвистов, который работает над усовершенствованием языка?
Г. Оразбаков: Безусловно, есть такое дело. Кстати, президент неоднократно критикует за то, что мы слишком усердствуем и некоторые слова придумываем на казахском, когда во всем мире английская транскрипция берется и применяется. Он говорит — не надо мудрить, не выдумывайте. Допустим, слово "архив" недавно. Он говорил — везде говорят слово "архив", а зачем нам надо придумывать новое слово?
Н. Асадова: Есть еще установка, чтобы дети в Казахстане учили сразу три языка: казахский, русский и английский. Как эта программа развивается, воплощается?
Г. Оразбаков: Президент Назарбаев несколько лет назад начал в своем послании говорить, что в Казахстане молодежь должна быть трехъязычной, поскольку мы находимся на стыке Евразии. Наша история нахождения в Российской империи, затем история Советского Союза. Соседство с такой державой, как Россия, предопределяет необходимость знания русского языка. Поскольку мы казахи, казахстанцы, мы должны знать свой родной язык. И веление времени, глобализации — знать один иностранный язык, наиболее распространенный — это английский, хотя можно владеть и немецким, и испанским и так далее.
Т. е. это говорится больше родителям, применяется в школе — изучайте, хотя бы факультативно. Если вы учитесь в русской школе, изучайте казахский и английский как предмет. Естественно, основное преподавание на русском. Если учишься в казахской школе, изучай как предмет русский, английский или немецкий. Всем говорим: ребята, не будете знать языка, лет через 15-20 вам будет сложно. Без английского будет сложно в Казахстане. Не зная ни слова по-казахски, тоже будет сложно. Если ты строишь свое будущее, хочешь кем-то стать, хочешь делать карьеру на государственной службе, то ты должен знать казахский язык.
Н. Асадова: Давайте поговорим про школу. Какое процентное соотношение русского и казахского языка в русской школе в Казахстане и в казахской школе?
Г. Оразбаков: В русской школе казахский язык изучается как предмет, как иностранный язык.
Н. Асадова: 3-4 часа в неделю.
Г. Оразбаков: Я точное количество не могу сказать. Как предмет изучается в русской школе казахский язык. Если я учусь в казахской школе, все преподавание идет на казахском, а русский язык — как предмет.
Н. Асадова: Есть у вас данные, какие школы сейчас наиболее популярны?
Г. Оразбаков: В Казахстане 7516 школ, из них 50% — казахские школы, 20% — русские школы, совсем небольшое количество школ, исходя из потребностей, на уйгурском, узбекском языке, около 30% — это смешанные казахско-русские школы. В этой школе есть классы казахские и есть классы русские.
Н. Асадова: Есть деление в Казахстане. Как вы уже сказали север, восток — это более русскоязычные области, а южные провинции, они казахоязычные. Как мне говорили блогеры в прошлой нашей передаче, что там иногда могут косо на тебя посмотреть, если ты не будешь разговаривать с ними по-казахски, а будешь по-русски. И еще такая информация прозвучала в прошлой передаче, что в этих южных районах, там как раз почти не осталось русских школ. Потому что нет спроса на них? Люди не хотят учить русский язык и не видят, зачем он им нужен для карьеры и так далее?
Г. Оразбаков: Во-первых, русские школы в южных регионах есть. Традиционно казахский язык применялся и в быту, и в на работе. Я часто езжу. Даже если в самый южный регион приехать и обратиться на русском, практически все говорят на русском. Нет такого, чтобы не знали русского или чтобы молодежь не знала русского. Нет такого. Очень много газет, журналов, основная масса выходит на русском. Все телепередачи в основном мы смотрим российские.
Н. Асадова: Т. е. даже в южных районах?
Г. Оразбаков: Смотрим. Поскольку интересные новости, интересные ток-шоу, интересные музыкальные передачи, познавательные передачи, они в основном все на русском языке.
Н. Асадова: Есть ли у вас вот какая статистика? Несколько раз прозвучало от блогеров, от русскоязычных людей, которые живут в Казахстане, что если идет сокращение школ, то в первую очередь сокращаются русские школы. Насколько это ощущение — а это именно ощущение — соответствует действительности?
Г. Оразбаков: Я думаю, что какого-то сокращения школ у нас не идет. Наоборот, мы строим новые школы и увеличиваем количество школ. Еще, к сожалению, с советского периода были школы не полноценные, не укомплектованные школы были, в дальних районах, селах. И мы сейчас за годы независимости построили очень много новых школ. Т. е. мы не закрываем школы. Может быть, в начале 90-х годов, когда была проблема с массовым отъездом, где-то поселок, допустим, полностью закрывался или там оставалось 5-6 жителей, то, естественно, там школу содержать было невозможно, тогда этот вопрос был. Последние 10 лет, насколько я знаю, такой проблемы нет.
Н. Асадова: Тоже уникально в этом смысле.
Г. Оразбаков: Частные случаи бывают у любого человека, исключения из правил тоже бывают. Но если не казах, на него никто не будет косо смотреть, почему он не говорит на казахском. Для нас это естественно, что не казах не говорит на казахском.
Н. Асадова: Давайте перейдем к ряду вопросов, связанных с гражданством. Признает ли Казахстан двойное гражданство или мультигражданство?
Г. Оразбаков: По конституции Казахстана мы не признаем двойного гражданства, т. е. должно быть только одно гражданство в стране. Я тоже думаю, что это нормальный процесс. Во многих странах мира это применимо и нормально оценивается. До этого я 4 года был послом Казахстана в Израиле. Там возможно иметь двойное гражданство. Но это исключение из правил.
Н. Асадова: В Молдове можно мультигражданство иметь.
Г. Оразбаков: У нас на земном шаре около 200 государств. Я думаю, что подавляющее большинство не приветствуют наличие двойного гражданства, и понятно по каким причинам.
Н. Асадова: В отличие от Латвии, все русские, которые жили на территории Казахстана, получили гражданство Казахстана.
Г. Оразбаков: Давным-давно.
Н. Асадова: Были какие-то условия? Или на какой-то момент, если ты казахстанец — получай паспорт.
Г. Оразбаков: В 2003 году, насколько я помню, мы начали выдавать казахстанские паспорта. Не заставляли, но говорили, что нужно переходить с советского паспорта на казахстанский. Еще в течение двух лет этот процесс проходил.
Н. Асадова: Еще вопрос, который интересует всех наших слушателей, — нужна ли виза, чтобы русскому приехать в Казахстан.
Г. Оразбаков: Нет, не было и, я думаю, никогда не нужна будет виза. Тем более мы с вами строим Таможенный союз, строим Единое экономическое пространство, говорим о четырех степенях свободы: капитал, услуги, товары и рабочая сила — свободное движение.
Н. Асадова: И какие-то программы в этом направлении уже реализованы? Таможенный союз действует совсем недолго.
Г. Оразбаков: Таможенный союз действует совсем недолго, а вот эти четыре степени свободы характерны для Единого экономического пространства. Наши президенты сказали, что к 1 января 2015 года должно полноценно заработать Единое экономическое пространство.
Н. Асадова: И как все движется к этому?
Г. Оразбаков: Мы идем к этому. Были только недавно переговоры Назарбаева с Путиным по этому поводу, была в прессе информация. В мае следующего года должен быть готов проект договора к подписанию.
Н. Асадова: Перевод на латиницу казахского языка, который должен состояться в 2025 году, в соответствии с распоряжением президента Назарбаева. Для меня это было удивительно, что, в частности, литераторы, поэты, которые пишут на казахском языке на кириллице или на русском языке — есть целый ряд поэтов, литераторов в Казахстане, которые пишут по-русски, по-казахски, но кириллицей, — они очень переживают по этому поводу, что такой массив литературы, который уже был написан до 2025 года, его быстро не переведешь на латиницу, что это может быть ударом для двух поколений людей, которые просто не будут знать эту литературу.
Г. Оразбаков: Я вспомнил один интересный факт. Я всем своим друзьям, знакомым его рассказываю. Недавно был Гайдаровский форум, я на нем три дня ходил, с удовольствием слушал разных интересных людей, разные интересные теории и мысли. По-моему, ректор Высшей школы экономики, выступая, сказал, что "мне специалисты говорят, что к 2020 году в Сети будет решен вопрос интеллектуального перевода".
Н. Асадова: Расскажите.
Г. Оразбаков: Это значит, что вы берете текст на английском, нажимаете кнопку "перевести на русский", и он интеллектуально, как человек переводчик, вам переводит этот текст. Сегодня что-то подобное есть, но там робот переводит слово, но не по смыслу. А теперь машина будет по смыслу переводить. Видите, какой прогресс. А мне кто-то говорит, что это даже, может быть, и раньше наступит. Т. е. с такими величайшими процессами глобализации, с величайшим прогрессом человечества проблемы перевода уже не будет.
Н. Асадова: А почему было принято это решение? Какая мотивация у государства переводить с кириллицы на латиницу?
Г. Оразбаков: Казахский язык относится к тюркской группе языков. Вы знаете, Турция применяет латиницу.
Н. Асадова: Азербайджан.
Г. Оразбаков: Азербайджан перешел уже после распада Советского Союза, Узбекистан перешел на латиницу. Знание латинского алфавита позволит адаптировать к быстрому освоению английского языка. Английский — это международный язык, мировой язык. И тогда к 2050 году все население Казахстана будет знать латиницу, будет знать английский и сможет читать по-английски.
Н. Асадова: А из-за этого они не перестанут знать русский?
Г. Оразбаков: Не думаю. Нет, не перестанут.
Н. Асадова: Русские и русскоязычные жители в Казахстане нам рассказали, что им больше нравится вести бизнес в Казахстане, чем в России: проще, меньше бюрократических препон, налогообложение не такое суровое и так далее. Я бы хотела с вами поговорить, может быть, по отраслям. Где в основном представлен русский бизнес, российский бизнес в Казахстане? Кстати, как влияет вступление в Таможенный союз на это на все?
Г. Оразбаков: У нас с вами самая протяженная сухопутная граница в мире.
Н. Асадова: Да, 7,5 тыс. километров.
Г. Оразбаков: 7,5 тыс. километров между Казахстаном и Россией. Безусловно, это обуславливает, что сотрудничество между нашими странами очень тесное. Приведу несколько цифр. По итогам прошлого года товарооборот между Казахстаном и Россией составил 24 млрд. 860 млн. долларов США по последним предварительным данным на сегодняшний день. С ростом, безусловно, по сравнению с предыдущим годом. Ежегодно товарооборот между Казахстаном и Россией растет, но, тем не менее, эта цифра нас не устраивает. 25 миллиардов — это далеко не предел. Президент Назарбаев, выступая перед разными аудиториями, в том числе и в Москве перед студентами, я был сам на лекциях, он говорит, что надо брать за пример отношения Канады и США. США — огромная держава, и Канада большая, но меньше страна. В данном случае сравнение сопоставимо: Россия огромная и Казахстан. Так вот между Россией и США товарооборот составляет 365 млрд. долларов, в день — один миллиард долларов.
Н. Асадова: Больше чем в 10 раз.
Г. Оразбаков: Нам надо стремиться, чтобы между Россией и Казахстаном тоже было 365 млрд. долларов. Пока мы с вами находимся на уровне 25-ти. Количество предприятий, зарегистрированных на территории Казахстана, сложно поддается подсчету, учитывая прозрачность границ, учитывая, что предприятия создаются, закрываются, ликвидируются, создаются новые. Работают, не работают, потом со временем начинают работать... Сегодня проблем создать предприятие нет — буквально за 2-3 дня регистрируются предприятия. Т. е. где-то 3,5 тысячи. Это очень большая цифра. 3,5 тысячи совместно казахстанско-российских предприятий сегодня действуют на территории Казахстана.
Н. Асадова: А с момента вступления Таможенного союза количество русских бизнесменов, российских бизнесменов, которые стали открывать свой бизнес, регистрировать свой бизнес в Казахстане, выросло это количество?
Г. Оразбаков: Это очень сложно поддается подсчету. Аналитически да. И сами россияне — я был летом в Казани на форуме, выступал депутат ГД, выступали представители Думы, представители российского бизнеса, — они говорят, что условия ведения бизнеса сегодня выгоднее в Казахстане. Кстати, и на Гайдаровском форуме об этом говорил председатель Федаральной налоговой службы, что в Казахстане условия ведения бизнеса легче.
Поэтому выгоднее регистрировать какое-то предприятие, совместно казахстанско-российское не на территории России, а на территории Казахстана, что говорит о том, что это число растет, но очень сложно поддается счету. Никто специально не бегает и не ставит задачи считать. Налоговые службы считают от поступивших налогов, и то им не важно, какой юриспруденции это предприятие, главное — чтобы оно платило налоги. Действительно, мы много сделали, для того чтобы бизнес развивался, чтобы создать льготные условия для ведения бизнеса, для привлечения инвестиций. Кстати, Казахстан является лидером по привлечению инвестиций на душу населения среди стран бывшего Советского Союза и Восточной Европы.
Н. Асадова: А в основном в какие отрасли эти инвестиции из России?
Г. Оразбаков: Из России и в основном все инвестиции в Казахстан, к сожалению, пока идут в сырьевой сектор, наиболее прибыльный, наиболее рентабельный и наиболее понятный. Хотя мы хотим и ставим задачи, разрабатываем целые программы, чтобы инвестиции шли в несырьевой сектор, в обрабатывающую промышленность. Надо сказать, что с Россией у нас работают крупные предприятия в нефтегазовой отрасли.
Но в последние годы стали появляться предприятия и в обрабатывающей промышленности, в частности в машиностроении. Я сам открывал совместное предприятие с КамАЗом. Сейчас на востоке Казахстана планируется открытие нового завода по сборке ВАЗовских моделей "Лады Гранты". Это большой проект с огромными инвестициями. Вот в машиностроении много проектов. Очень много проектов в области малого и среднего бизнеса — нефтегазового оборудования, оборудования для железной дороги. Поскольку это огромный объем, идут взаимные поставки, в том числе из Казахстана мы поставляем, в ряд машиностроительных заводов поставляем продукцию на российский рынок для нефтегазового сектора.
Н. Асадова: А сельское хозяйство?
Г. Оразбаков: Больше поставка товаров, продуктов села.
Н. Асадова: В Казахстане производится зерно, наверное.
Г. Оразбаков: Мясо, зерно. Идет взаимный поток, поскольку протяженность границы огромная. Большая часть торговли, около 70% приходится на приграничные регионы между Казахстаном и Россией. Это тоже понятно, поскольку близость территорий.
Н. Асадова: А вот в связи с тем, что российский бизнес так широко представлен в Казахстане, возникает какое-то русское лобби в политической системе? Так обычно бывает, что если страны торгуют между собой активно, то есть группа, которая следит, чтобы законодательство не менялось так, чтобы им было невыгодно, чтобы отношения между странами выстраивались так, чтобы бизнесу было выгодно. Наблюдается что-то такое?
Г. Оразбаков: Я думаю, что нет. И этому есть объяснение, поскольку тесные взаимоотношения и тесные связи на высшем уровне. Вы знаете, президенты Назарбаев и Путин в год встречаются по 8-10 раз, практически каждый месяц встречаются. Если возникают какие-то вопросы, они там ставятся и решаются. У нас большая межправительственная комиссия казахстанско-российская, на которой обсуждаются все эти вопросы. У нас каждый месяц приезжает заместитель премьер-министра, встречается с Шуваловым, двусторонние, трехсторонние встречи по созданию Таможенного союза, Единого экономического пространства. И подобные вопросы на этих совещаниях ставятся и разрешаются. И мы сейчас отдельно создали межправительственную комиссию по Байконуру между Казахстаном и Россией.
Н. Асадова: Это очень интересно. Как раз когда в последний раз приезжал Нурсултан Назарбаев, большая часть переговоров была как раз посвящена Байконуру. Недавно "Известиям" заместитель "Роскосмоса" давал интервью, немножечко посвятил нас в суть переговоров. В связи с этим у меня есть несколько вопросов. В каком статусе будет город? Какая будет администрация, будет меняться или нет? И русские специалисты, которые обслуживали все это время Байконур, какова будет их судьба — они останутся, или часть из них уедет? Как это будет происходить?
Г. Оразбаков: Последние пару месяцев было очень много статей, всяких высказываний в Интернете. Я считаю абсолютно неправильных, неверных, к сожалению, которые исказили состояние дел, исказили намерения наших отношений. Я сам присутствовал на переговорах, когда мы объясняли, что это не так на самом деле, что кто-то не хочет понять или кто-то услышал это не так, или кто-то хотел бы, чтобы это было не так.
Из уст нашего председателя Национального космического агентства, героя России и героя Казахстана Талгата Мусабаева, который выходил в открытый космос, генерала России, кстати говоря, было сказано, что все это процесс переговоров, мы будем обсуждать. По Байконуру говорилось, что это город административный, может быть, давайте ставить вопрос, чтобы его перевести обратно в казахстанское лоно, чтобы бюджет правительства Казахстана мог побольше средств тратить на инфраструктуру, на больницы, на школы, на детсады. Это как предложение — давайте рассмотрим такой вариант. Российская сторона рассматривает.
То же самое по комплексу Байконур — давайте будем смотреть, чтобы увеличивалось казахстанское участие. Мы тоже хотим иметь своих специалистов, готовить специалистов, участвовать в этом процессе. Поскольку страна развивается, мы движемся вперед, мы запустили спутники (кстати говоря, российского производства), и мы хотим совместно с Россией иметь стартовый комплекс, запускать спутники. Процесс переговорный. Очень много нюансов, деталей, которые даже я не знаю, это специфика космоса такова. Договорились, что будем спокойно обсуждать, что никаких разногласий, в принципе, нет. Только на взаимоприемлемой, на взаимовыгодной основе — принцип такой. Еще окончательного решения нет. А то, что зам. "Роскосмоса" сказал, это он назвал ориентиры, к чему будем стремиться.
Н. Асадова: Вопрос по поводу Таможенного союза. Можно ли говорить уже о каких-то первых результатах?
Г. Оразбаков: Можно говорить. Самый яркий результат — за 2011 год товарооборот между Казахстаном и Россией вырос на 40%, за год существования Таможенного союза, и достиг 24,5 млрд. долларов. 40% — это огромный рост. Кстати говоря, в 2012 году товарооборот вырос уже на 6,5%. Естественно, такими темпами не может двигаться.
Н. Асадова: Я так понимаю, что основные препоны были убраны — сразу хлынуло.
Г. Оразбаков: Да. Понятно, что все время экстенсивно не может развиваться экономика, нужно интенсивно развиваться. Т. е. первый рывок был сделан. Хотя я вам говорил, что это пока совсем небольшая сумма, на наш взгляд. Хотя, я помню, мы начинали и с пяти миллиардов, ставили задачи до 10 млрд. довести товарооборот, я тогда работал заместителем министра экономики. А сегодня уже почти 25 млрд.
Н. Асадова: Очень интересно. Я так понимаю, что порядка 80% населения Казахстана говорит по-русски, я слышала такую цифру.
Г. Оразбаков: Я думаю, что больше 90%.
Н. Асадова: Давайте поговорим про культурную программу. На территории бывшего Советского Союза, естественно, каждая страна в меру своего понимания и желания развивает или не развивает русский язык, но есть программы и российского правительства. Существует "Русский мир", который делает свои программы в разных странах. Действуют ли какие-то программы "Русского мира" на территории Казахстана и какие программы по развитию русского языка, русской культуры Казахстан организует в своей стране?
Г. Оразбаков: Будет не совсем правильно говорить, есть ли программы по развитию русского языка, поскольку он не находится ни в каком ущемленном состоянии. Т. е. такой проблемы, что нужно заняться развитием русского языка, что все меньше и меньше население знает русский язык и это становится проблемой, такого близко нет. К сожалению, еще раз скажу — есть проблема, что большое количество казахов не знают казахский язык, вот это серьезная проблема. Молодежь сегодня не знает казахский язык. Хотя все больше становится молодежи, которая говорит на казахском, но все равно не знает.
Очень много казахов, которые говорят, что знают казахский язык, но знают они его на бытовом уровне. А чтобы написать, прочитать какую-то поэму или книгу, они не могут на казахском, к сожалению. Но, в принципе, мы понимаем, что развитие русского языка, как, впрочем, и других языков, надо поддерживать, чтобы они имели почву для своего дальнейшего развития и существования. Поэтому проводятся всевозможные конкурсы, встречи, праздники языков, в том числе и русского языка в Казахстане. Летом проводятся дни языков, применяемых в Казахстане.
Н. Асадова: А сколько их?
Г. Оразбаков: Я вам сказал, что более ста представителей народностей проживают в Казахстане. Т. е. и языки Кавказа, и узбекский, и уйгурский, и таджики проживают, татар очень много, больше 300 тысяч...
Н. Асадова: Корейцев.
Г. Оразбаков: Корейцев достаточно много в Казахстане. Кстати, многие корейцы не знают свой язык. У меня много друзей корейцев.
Н. Асадова: Как так?
Г. Оразбаков: Вот так, они только на русском. Старики еще что-то говорят, а большинство корейцев не знают своего языка.
Н. Асадова: Это корейцы, которые давно попали на территорию Казахстана?
Г. Оразбаков: Давно.
Н. Асадова: Т. е., это не вновь прибывшие.
Г. Оразбаков: Вновь прибывших практически нет. Это те корейцы, которые живут с 50-х, с 40-х годов, когда было переселение во время войны, во время Сталина.
Н. Асадова: Если более подробно говорить про культурные программы, которые организует президент, правительство Казахстана, какие бы вы могли назвать? Я слышала, что есть вечера Пушкина, вечера Цветаевой.
Г. Оразбаков: Такие вечера проводятся. Отмечают в Казахстане дни рождения русских поэтов и писателей — Пушкина, Лермонтова, Жуковского, Блока, Маяковского, Мандельштама, Пастернака, Цветаевой, Ахмадуллиной, Ахматовой, Шукшина. В первых числах июня казахстанцы празднуют день русского языка, в рамках которого в разных городах и регионах проходят торжественные мероприятия, конкурсы, викторины, концерты. В прошлом году в учебных заведениях Казахстана была организованы заочные туры Всемирного лингвокультурологического конкурса по русскому языку и литературе "Мой русский", на лучших площадках казахского филиала МГУ в Астане и Евразийского национального университета имени Гумилева. Прошла серия мероприятий праздника русской словесности в Казахстане, в которых приняли участие ведущие российские и казахстанские ученые, специалисты в области русской словесности, деятели культуры и представители СМИ.
Н. Асадова: Что касается области научно-исследовательских проектов, есть ли между Россией и Казахстаном таковые? Приглашаются ли русские специалисты для развития научной деятельности?
Г. Оразбаков: Подавляющее большинство кандидатских и докторских диссертаций сегодня защищаются на русском языке в Казахстане. Хочу сказать один интересный факт. Летом прошлого года на переговорах Путина с Назарбаевым — я сам присутствовал — наш президент предложил президенту России необходимость написания учебника о казахско-российской дружбе. Он сказал, что мы должны передать нашим следующим поколениям дружбу, историю дружбу, саму дружбу между нашими народами. И Путин с удовольствием согласился.
Я поднял этот вопрос и перед Матвиенко, когда был на одном из круглых столов, о том, что давайте дадим поручение нашим ученым написать такую книгу. Сегодня дети в школах должны знать, что несколько столетий назад русский и казахский народы жили в мире, дружно, жили несколько столетий бок о бок рядом друг с другом. Да, сегодня это разные суверенные государства, но такова история и так сегодня развиваются наши народы. Чтобы не забывали ни в России о Казахстане, ни в Казахстане о русских.
Н. Асадова: Когда я готовилась к передаче, узнала, что уже 4-7 поколений русских живут в Казахстане, и многие казахские города были основаны как русские крепости, в том числе столица Астана, изначально там была основана русская крепость в 1860 году. В 1961 году Никита Хрущев дал название Целиноград. А теперь стала Астана столицей Казахстана.
Г. Оразбаков: Бывшая столица Казахстана Алма-Ата — это укрепление Верный, которое создавали русские, дореволюционное название — это город Верный. У нас есть такие города, как Петропавловск, Павлодар, Усть-Каменогорск. Эти названия говорят сами за себя, мы эти названия не меняем. И там половина, может быть, даже больше половины проживают русскоязычных граждан, русских.
Н. Асадова: А как вы объясняете, почему в других бывших советских республиках во время распада большого государства с русскими обходились не очень хорошо, т. е. были даже кровавые столкновения в разных республиках, ненависть какая-то, неприятие. В Латвии их даже называют оккупантами, называют на государственном уровне. И если ты хочешь получить латвийское гражданство, ты должен, сдав экзамен, признать по сути, что Советский Союз и русские люди были оккупантами в Латвии. Это вызывает у многих неприятие. А в Казахстане нет никакой напряженности, я ее не замечаю. Может быть, я не все вижу со стороны, но я не вижу этой напряженности, не вижу ненависти, неприятия русского языка и русских. Почему так сложилось в Казахстане?
Г. Оразбаков: Я думаю, надо заглянуть в историю, надо заглянуть в душу казахов. Сами по себе казахи очень мягкий, толерантный народ, не воинственный, не привыкший с кем-то воевать и жить во вражде. Никогда мы так не жили. От наших предков так к нам перешло. При этом я сам даже иногда удивляюсь своим предкам — мы сумели удержать такую территорию. Казахи были кочевниками, ездили на лошадях, но, тем не менее, от Каспийского моря до Алтая, от Сибири до южных рубежей — эта вся территория еще в средние века была за казахами, за казахскими племенами. Вот благодаря этой мудрости, дипломатии, я думаю, благодаря такой политике, толерантности казахов, дружбе с Россией, с русским народом мы смогли это удержать, не раствориться, не исчезнуть, не потерять огромные свои земли, а вот это все сохранить. И сегодня мы являемся по территории девятым в мире государством. Это в душе, это в крови у казахов — толерантность, дружелюбность.
Н. Асадова: Еще хотела поговорить про туризм. Насколько Казахстан заинтересован в том, чтобы туристы из России ехали к вам в страну? Насколько вообще развивается эта отрасль? Что делается для того, чтобы люди больше, чаще ездили в Казахстан?
Г. Оразбаков: Туризму мы начали уделять серьезное внимание последние лет 10, может быть, даже 8 лет. В Казахстане очень много красочных мест, красивейших — это и Боровое, и горы Алатау, и горы Алматинской области, и Каспий, и пустыня в Атырауской, Мангистауской области, там много исторических красивых мест. Может быть, тому были объективные причины. Мы занимались экономикой, промышленностью, селом, школами, образованием, медициной, но потом мы начали серьезное внимание уделять туризму, начали строить туристические центры, мы начали принимать программу развития туризма в Казахстане. Успешным было в этой области то, что мы провели зимние Азиатские игры в Алма-Ате, построили огромное количество спортивных объектов, которые сегодня успешно эксплуатируются и функционируют. И мы имеем намерение подать заявку на проведение зимних олимпийских игр в Казахстане.
Н. Асадова: На какой год? 2014-й будет в России.
Г. Оразбаков: На 2022 год. Хотим участвовать в конкурсе. Вы знаете, что недавно Казахстан выиграл право проведения Всемирной выставки "Экспо-2017" в Астане. Для нас это тоже огромное достижение. У нас сейчас огромные планы еще больше строить в Казахстане, имея в виду, что после проведения выставки это все останется как объекты инфраструктуры, как объекты туризма. Очень много мы вложили в развитие курортной зоны Боровое. Это от Астаны порядка 300 километров на север, северо-восток.
Н. Асадова: А есть какая-то динамика, какие-то цифры — растет количество туристов из России или нет?
Г. Оразбаков: Я сейчас не готов сказать по цифрам, но последняя тенденция, что увеличивается количество туристов, с учетом наших принятых программ, с учетом развития авиации, открытием прямых рейсов. Кстати говоря, казахстанская компания Air Astanа признана лучшей среди стран СНГ.
Н. Асадова: Я подтверждаю. Мне очень нравится эта авиакомпания. Я летала.
Г. Оразбаков: Самолеты современные. Хороший сервис. Это все способствует. Понимаем мы также, что все начинается с аэропорта. Когда турист или гость выходит, первое, что он видит, это терминал, пограничника, таможенника, который его встречает, который с ним беседует. Мы это знаем и этому уделяем большое внимание. Но есть, конечно, проблемы. Если говорить в целом о международном туризме, таксисты наши не говорят на английском, милиционеры не говорят на английском, в гостинице на ресепшене не говорят на английском.
Н. Асадова: Зато они говорят по-русски.
Г. Оразбаков: Да.
Н. Асадова: Поэтому русские туристы могут смело ехать в Казахстан.
Г. Оразбаков: Могут.
|
